Будто Евангелием от Матфея, глава 7, стихи 1-2 «Не суди́те, да не судимы будете...» предостерегает он пришельца прежде чем рассказать ему о важном историческом, горестном событии.
Последние страницы повести посвящены именно этому событию — Евангелие от Матфея, глава 27 (кратко процитирую):
Ииисус же стал пред правителем. И спросил Его правитель: Ты царь Иудейский?Иисус сказал ему: ты говоришь… Но первосвященники и старейшины возбудили народ простить Варавву, а Иисуса погубить...Правитель сказал: какое зло сделал он? Но они ещё сильнее кричали: да будет распят. Подобно и первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями, насмехаясь, говорили: других спасал, а Себя Самого не может спасти… пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын.
Наш путешественник отправляется изучить исторический момент нашей жизни, но кроме горести, непонимания и жалости — он не испытывает других чувств.
…вид слабейшего и любезнейшего из всех существ, угнетенного судьбою, - мог влить чувство в самый камень.
Чужеземец доверяет своим ощущениям: то, что видит - «Но сердце твоё невинно?...оно, конечно, не заслуживает такого жестокого наказания?». В сомнениях разговаривает со старцем, который поведал ему ужаснейшую историю за что. Но для читателя эта страница осталась пуста — «которой вы теперь не услышите, друзья мои; она остается для другого времени.»
Какой вывод напрашивается когда дочитаешь книгу «Остров Борнгольм»? Большое желание философствовать о человечности или наоборот со слезами на глазах, с непониманием поставить точку.
Я хотел идти, сказав ей несколько слов, излившихся прямо из души моей, но взор мой ещё раз встретился с её взором — и мне показалось, что она хочет узнать от меня нечто важное для своего сердца.
Нет комментариев